 |
Время работы музея: вторник - воскресенье с 10.00 до 19.00. Выходной день - понедельник |
||||||
|
|
|||||||
|
Трагедия плена«Мой капитан Финзельберг за два дня до ввода нашей роты в бой прочитал доклад о Красной Армии... Потом он заявил, что пленных приказано не брать, поскольку они являются лишними ртами и вообще представителями расы, искоренение которой служит прогрессу» Рядовой одной из частей наступавшей в Прибалтике 16-й армии генерала Эрнста фон Буша (Истребительная война на Востоке. С. 27.) «Русские солдаты и младшие командиры очень храбры в бою, даже отдельная маленькая часть всегда принимает атаку. В связи с этим нельзя допускать человеческого отношения к пленным» Из приказа командования 60-й моторизированной пехотной дивизии (Русский архив: Великая Отечественная. Т. 24(13). Кн. 2. С. 42.) «...с ранеными русскими нечего возиться - их надо просто приканчивать на месте» Генерал Гудериан в приказе по 2-й танковой группе (Материалы Нюренбергского процесса. Вар. 1. Т. 4. С. 125–126; Вар. 2. Т. 3. С. 46; РАВО. Т. 24 (13). Кн. 2. С. 37; Шнеер А. Плен... С. 412.) «Если вы по пути встретите русских комиссаров, которых можно узнать по советской звезде на рукаве, и русских женщин в форме , то их немедленно нужно расстреливать . Кто этого не сделает и не выполнит приказа, тот будет привлечен к ответственности и наказан» (Материалы Нюренбергского процесса. Вар. 1. Т. 4. С. 126; Вар. 2. Т. 3. С. 46; См. также: Истребительная война на Востоке. С. 28.) «В плен военных женщин немцы не брали... Сразу расстреливали. Водили перед строем своих солдат и показывали: вот, мол, не женщины, а уроды. Русские фанатички! И мы всегда последний патрон для себя держали - умереть, но не сдаться в плен, - рассказывала писательнице одна из респонденток. - У нас попала в плен медсестра. Через день, когда мы отбили ту деревню, нашли ее: глаза выколоты, грудь отрезана... Ее посадили на кол... Мороз, и она белая-белая, и волосы все седые. Ей было девятнадцать лет. Очень красивая...» (Алексиевич С. У войны не женское лицо. С. 129.) 1. 2. 3. 1. Освобожденные из немецкой неволи советские военнопленные. Восточная Пруссия, март 1945 г.; 2. Лагерь советских военнопленных. 1942 г.; 3. Фашистские технологии. Петли аккуратно одевают на шеи. 1941 г. «Когда нас окружили и видим, что не вырвемся, то мы с санитаркой Дашей поднялись из канавы, уже не прячемся, стоим во весь рост: пусть лучше головы снарядом снесет, чем они нас возьмут в плен, будут издеваться. Раненые, кто мог встать, тоже встали...» (Алексиевич С. У войны не женское лицо. С.60) «На дорогах лежали русские санитарки. Их расстреляли и бросили на дорогу. Они лежали обнаженные... На этих мертвых телах... были написаны похабные надписи» Из воспоминаний рядового 11-й танковой дивизии Ганса Рудгофа (Шнеер А. Плен... С. 319.) «После изгнания оккупантов в подвалах главной конторы завода № 221 обнаружено до десятка трупов зверски замученных военнослужащих Советской армии, среди них труп девушки, которой изверги выкололи глаза и отрезали правую грудь...» (Сталинградская эпопея. С. 422–423.) «То, что к нам приближается, оказывается стадом военнопленных русских. Да, именно стадом - по-другому это невозможно назвать. Поголовье насчитывает примерно двадцать тысяч. Их захватили во время последнего окружения... Они идут со скоростью не больше двух километров в час, безвольно переставляя ноги, как животные. Иногда слышатся окрики полицейских, то там, то здесь раздаются предупредительные выстрелы, чтобы внести в ряды порядок... Жуткая процессия, состоящая из привидений всех возрастов, проходит мимо нас. Некоторые обриты наголо и без шапок, у других на голове меховые шапки-ушанки... Встречаются среди них и старики с длинной бородой... Едва ли кто-то из них смотрит на нас. Мы замечаем, как какой-то изможденный человек, покачнувшись, падает на землю... Слева и справа на обочинах дороги каждую секунду на глаза попадаются обнаженные тела мертвых русских, исхудавшие, с торчащими ребрами. Некоторые лежат прямо поперек дороги… Русский... выживет в самых примитивных условиях, в то время как мы умрем с голода или замерзнем» Германский хирург, профессор Ханс Киллиан (Киллиан X. В тени побед. С. 99–101.) 4. 6. 7. 4. Прежде, чем выдернуть подставку - взгляд в объектив. 1941 г.; 5. Каратели проверяют качество узлов. 1941 г.; 6. Расправа завершена. 1941 г. «Все происходило постепенно. Теперь я понимаю, что немцы двигались постепенно, чтобы нас «переработать». Нельзя было всех расстрелять... Продержав в лагере и ослабив военнопленных, чтобы мы не могли разбежаться во время перегона, нас, обессилевших, отправляли дальше по этапу... Я с ужасом наблюдал, как доводили здоровых людей до полного бессилия и смерти. Каждый раз перед этапом выстраивались с двух сторон конвоиры с палками, звучала команда: «Все бегом!» Толпа бежала, и в это время на нас обрушивались удары. Прогон один-два километра, и раздавалось: «Стой!» Задыхающиеся, разгоряченные, обливаясь потом, мы останавливались, и нас в таком состоянии держали на холодном, пронизывающем ветру по часу под дождем и снегом. Эти упражнения повторялись несколько раз, в результате на этап выходили самые выносливые, многие наши товарищи оставались лежать, звучали одиночные сухие выстрелы, это добивали тех, кто не смог подняться» Из воспоминаний ополченца Николая Обрыньба (Обрыньба Н. Судьба ополченца. - М.: Эксмо; Яуза, 2005. - С. 46–47.) «Мы недоумевающе опустились. Я стоял четвертым от воды, но, когда мы опустились, почувствовал, как промокли брюки на коленях. Немец закричал: (Обрыньба Н. Судьба ополченца. - М.: Эксмо; Яуза, 2005. - С. 48.) «В ночь с 19 на 20 октября 30 тыс. русских военнопленных прибыло в Северный лагерь. На следующее утро 20 октября на улице от вокзала до лагеря было обнаружено 125 трупов военнопленных. Все они были убиты выстрелом в голову. Характер ранений не позволяет судить о том, что со стороны пленных были попытки побега или сопротивления» Комендант смоленского лагеря для военнопленных (Шнеер А. Плен... С. 179.) Под Новгород-Северским при конвоировании колонны военнопленных в лагерь немцы отобрали около 1000 человек больных и истощенных, которые не могли идти пешком, поместили всех в сарай и заживо сожгли. (Шнеер А. Плен... С. 293–294.) 7. 8. 9.7. Расправа над пленным командиром Советской Армии; 8. Мародеры; 9. Останки замученных в лагере советских военнопленных. Псков, 1944 г. «Я была свидетельницей того, как неоднократно гнали наших военнопленных красноармейцев и офицеров, а тех, которые из-за ранений и общего ослабления отставали от колонны, немцы расстреливали прямо на улице. Я несколько раз видела эту страшную картину. Однажды в морозную погоду гнали группу измученных, оборванных, босых людей. Тех, кто пытался поднять куски хлеба, брошенные проходящими по улице людьми, немцы избивали резиновыми плетками и прикладами. Тех, кто под этими ударами падал, расстреливали» (Шнеер А. Плен... С. 121; Материалы Нюренбергского процесса. Вар. 2. Т. 3. С. 41.) «Из хаты выскочили ребятишки, появились женщины, в основном пожилые. При виде колонны живых мертвецов бабы взвыли, дети испуганно прижались к взрослым. Потом, как по команде, все кинулись к избам, и через мгновение в колонну полетели откуда хлеб, откуда сало, вареная картошка, даже кульки с махоркой. Одна из женщин хотела сама передать что-то пленным, но охранник выстрелил в воздух, и толпа отхлынула. Пленные старались поймать хоть что-то из того, что им бросали. То, что не смог поймать идущий впереди, подхватывал идущий сзади, а поднять упавшее зачастую у измученных людей не было сил. Поэтому ребятишки подбирали, догоняли колонну и вновь забрасывали что-нибудь пленным». (Шнеер А. Плен... С. 201.) «Я вышел наружу и увидел, как стоящие недалеко две или три зенитные батареи ведут огонь прямой наводкой по находившимся в накопителе пленным, - вспоминал он увиденную им ужасную картину. - Ответственность за эту подлость, как мне тогда сказали, несет комендант города Гайсин. Как я узнал позднее от караульных, в результате было убито или тяжело ранено около 1000–1500 человек» Из воспоминаний обер-фельдфебеля 101-го пехотного полка Лео Мелларт (Истребительная война на Востоке. С. 28–29.) «Раненые, жутко избитые, они стояли, поддерживая друг друга, - вспоминал один из очевидцев событий. - Унтер пытался завязать им глаза, но они срывали черные повязки. Тогда им было приказано повернуться лицом к стене, но опять ничего не вышло. Офицер крикнул солдатам: «На колени их!» Но, цепляясь за стену, они поднимались опять и опять. И тогда присутствовавший генерал почти крикнул в лицо унтеру: «Я хотел бы, чтобы так встречали смерть наши солдаты». И пошел к выходу вместе с другими офицерами» (Я это видел. С. 101.) 10. 11. 12. 10. Трупы замученных гитлеровцами пленных красноармейцев. Окрестности города Кириши; 11. Кладбище советских военнопленных. 1945 г.; 12. Советские солдаты, плененные в районе Вязьмы. 1941 г. «Пленных выстраивают в коробочку, окружают полицейскими, военной охраной с овчарками, и начинается избиение, а их там около десяти тысяч ни в чем не повинных людей. Вой стоял жуткий» (Я это видел. С. 208.) «До пленения меня войсками Красной Армии... служил я в 1-й самокатной роте 2-го авиапехотного полка 4-й авиапехотной дивизии при комендатуре аэродромного обслуживания «E 33/XI» лаборантом. Кроме фотоснимков я выполнял и другие работы в свободное время, то есть я вместе с солдатами занимался в свободное от работы время ради своего интереса расстрелом бойцов Красной Армии и мирных граждан. Мной делались отметки в отдельной книге, сколько я расстрелялвоеннопленных и мирных граждан... Германское командование всячески поощряло расстрелы и убийства советских граждан. За хорошую работу и службу в немецкой армии... мне досрочно, 1 ноября 1941 г., присвоили звание обер-ефрейтора, которое мне должны были присвоить 1 ноября 1942 г., наградили «Восточной медалью» Из показаний обер-ефрейтора Ле-Курта (Материалы Нюренбергского процесса. Вар. 1. Т. 5. С. 99; Вар. 2. Т. 3. С. 223–224; Истребительная война на Востоке. С. 46.) «Мне было дано указание уничтожить этих людей. Все советские военнопленные, поступившие в лагерь с августа по октябрь 1941 г. ... были уничтожены и сожжены в специально построенном бараке вблизи крематория на территории промышленного двора» Роттенфюрер Густав Зорге, концлагерь Заксенхаузен (Андриянов В. И. Архипелаг OST: Судьба рабов Третьего рейха в их свидетельствах, письмах и документах / Послесл. А. Урбана. - М.: Молодая гвардия, 2005. С. 18.) «С тех пор и до конца войны, не прекращалась отправка «нетерпимых» военнопленных в концлагеря для уничтожения. В Дахау их расстреливали на стрельбище, в Заксенхаузене и Бухенвальде убивали в затылок с помощью специальных замаскированных устройств...» (Штрайт К. Солдатами их не считать. С. 49. См., напр., Материалы Нюренбергского процесса. Вар. 2. Т. 3. С. 32–33.) «Складывается впечатление, что на территории Рейха до февраля 1942 года были ликвидированы как «нетерпимые» в среднем от 10 до 20 процентов пленных. В остальных районах, на которые распространялась компетенция ОКВ, то есть в Восточной Пруссии, Польше и в рейхскомиссариатах «Остланд» и «Украина», суммарные цифры наверняка были выше» (Штрайт К. Солдатами их не считать. С. 50.) «Командирам, политрукам и евреям не давали ничего. Они перепахали всю землю и съели все, что можно. На пятый-шестой день они грызли свои ремни и обувь. К восьмому-девятому дню часть их умерла, а остальные были как помешанные. Дню к двенадцатому оставались единицы, безумные с мутными глазами, они обгрызали и жевали ногти, искали в рубахах вшей и клали их в рот. Наиболее живучими оказались евреи, иные и через две недели шевелились, а командиры и политруки умирали раньше, и страшна была их смерть». (Кузнецов A. B. Бабий Яр. С. 126.) 13. 14. 15. 13. Колонны советских военнопленных под Старой Руссой. 1941 г.; 14. Трупы убитых фашистами пленных красноармейцев в соборе города Верея. Московская область, 1941 г.; 15. Красноармейцы, освобожденные из фашистского плена. Юхнов, март 1942 г. «Мы стояли в Ровно. Однажды утром, проснувшись, я услышал, как тысячи собак воют где-то вдалеке... Я позвал ординарца и спросил: «Шандор, что это за стоны и за вой?» Он ответил: «Неподалеку находится огромная масса русских военнопленных, которых держат под открытым небом. Их, должно быть, 80 тысяч. Они стонут потому, что умирают от голода». Я пошел посмотреть. За колючей проволокой находились десятки тысяч русских военнопленных. Многие были при последнем издыхании. Мало кто из них мог держаться на ногах. Лица их высохли, глаза глубоко запали. Каждый день умирали сотни, и те, у кого еще оставались силы, сваливали их в огромную яму». Венгерский офицер-танкист, впоследствии описавший английскому журналисту лагерь военнопленных. (Верт А. Россия в войне, 1941–1945 / Пер. с англ. Смоленск: Русич, 2003. - С. 426–427.) «Сообщения, поступающие с Востока, снова ужасны. Мы несем, по-видимому, большие потери. Это еще можно было бы перенести, если бы на наши плечи не легли горы трупов. То и дело слышишь сообщения, что эшелоны с пленными и евреями доставляют в живых лишь 20% отправляемых...» Из письма жене офицера абвера граф фон Мольтке (Штрайт К. Солдатами их не считать... С. 65; Штрайт К. Советские военнопленные... С. 237.) «Перед вечером начали загонять нас в вагоны. Говорю загонять, потому что когда в вагон входило, скажем, 50 человек, то прикладами и руганью туда вгоняли еще столько же. Не считал и не помню, сколько нас было в вагоне. Помнится только, что сначала мы не могли сидеть. Можно было только стоять. Никаких нар не было. Когда вагон набивали до отказа, закрывались двери на большие засовы и на замок. Оставалось только по одному маленькому окошку с обеих сторон вагона. Жара в вагоне стала нестерпимой. Несколько человек от духоты и тесноты потеряли сознание. Начали кричать, чтобы открыли двери. Никто не внимал нашим крикам. Но если крики не прекращались, то дверь сильным рывком открывалась, и сыпались удары палок или прикладов на головы тех, кто стоял впереди. Поэтому кричать перестали... Иногда для устрашения стреляли по вагонам. Параш в вагон не дали. Воды тоже не дали... Несколько человек совсем не могли стоять, и их положили в один угол вагона. У одного была дизентерия. Организм больше не усваивал пищи. Вонь в вагоне уже никого не трогала. Казалось, что все мы обречены на смерть». (Полян П. М. Жертвы двух диктатур: Жизнь, труд, унижение и смерть советских военнопленных и остарбайтеров на чужбине и на родине / Предисл. Д. Гранина. - М.: РОССПЭН, 2002. - С. 222.) «3,9 млн русских находилось в нашем распоряжении, в настоящее время их осталось около 1,1 млн. Только в ноябре - январе 1942 г. умерло около 500 тыс. русских». Из доклада директора управления по использованию рабочей силы на совещании в управлении военной экономики ОКВ. Февраль 1942г. (Материалы Нюренбергского процесса. Вар. 1. Т. 4. С. 660; Андриянов В. И. Архипелаг OST. С. 17.) «Мне рассказывал один француз, что русские военнопленные буквально закостенели, не могли двигаться. Немцы отрядили французов, которые стали переносить русских на руках и носилках. Живых клали на пол в бараках, мертвых сбрасывали в общую яму... Русских пленных, говорил другой француз, легко узнать по глазам: глаза у них особенные. Должно быть, от страдания и ненависти» Антон Иванович Деникин (Смыслов О. С. «Пятая колонна» Гитлера: От Кутепова до Власова. - М.: Вече, 2004. С. 420.) 16. 17. 18. 16. Хутор Вертячий Сталинградской области. Советские военнопленные, умершие от голода в концлагере.; 17. Замученные красноармейцы в лагере военнопленных. 1943 г.; 18. Тюремный двор в Ростове после ухода немцев. «Внутренняя картина лагеря, образно выражаясь, - это ад, переполненный страданиями. Среди лагеря - виселица как страшилище: две петли качаются, готовы принять нагрузку. В мое прибытие в лагере было военнопленных до двадцати тысяч. Это на территории товарного двора - там около одного квадратного километра. Люди, измученные, голодные, загрязненные, с открытыми ранами на теле больше лежали на земле. Среди них и трупы лежали...» Описание лагеря для военнопленных под Ржевом (Ржевская Е. М. Ближние подступы. С. 153.) «Условия жизни пленных в лагере были ужасными. При 40-градусном морозе пленные вынуждены были жить в землянках, питаясь одной тарелкой похлебки на воде из гнилого картофеля. Хлеб вообще не выдавался. Вследствие это пленные превратились в скелеты и ежедневно умирали от голода в количестве 70–80 человек... Из 5000 пленных к началу нашей замены осталось 500–600 человек... Когда я вспоминаю сегодня об этом страшном времени, меня все еще охватывает ужас» Описание лагеря для военнопленных под Псковом, сделанное немецким обер-ефрейтором (Истребительная война на Востоке. С. 30.) «Даже погребение погибших в лагерях советских военнопленных носило издевательский характер. Это было надругательство после смерти. Так, в Гомеле в тот же ров, куда сбрасывались тела военнопленных, вывозились испражнения. С ноября 1941 по апрель 1942 толпы немецких офицеров и солдат собирались у рва, куда сваливались трупы военнопленных, весело смеялись и ради продления удовольствия фотографировали изуродованные побоями, истощенные голодом тела. Такие «экскурсии» немцев ко рвам с трупами были почти ежедневно, как только в город прибывали новые немецкие части» . (Шнеер А. Плен... С. 219). «Администрация лагеря выводила совершенно голых военнопленных, привязывала веревками к стенке, обнесенной колючей проволокой, и держала в декабрьские зимние морозы до тех пор, пока человек не замерзал. Стоны и крики изувеченных прикладами людей наполняли территорию лагеря... Некоторых убивали прикладами на месте» . Лагерь для военнопленных под Рава-Русской (Материалы Нюренбергского процесса. Вар. 2. Т. 3. С. 44.) «...систематической санитарной обработки военнопленных и самих лагерей, по всей видимости, вообще не предусматривалось. Можно было слышать такие высказывания: «Чем больше пленных умрет, тем лучше для нас». (Материалы Нюренбергского процесса. Вар. 1. Т. 4. С. 214–215; Преступные цели... С. 174; ОГБ. Т. 3. Кн. 1. С. 592–593.) 19. 20.  21. 19.Лагерная Голгофа; 20. Советские военнопленные, уничтожанные нацистами; 21. Лагерь смерти Майданек. Пленный красноармеец с вытатуированным номером на теле. ДОКУМЕНТЫ:
|
||||||
| Наверх |
|||||||
